Фабиу Андре Гонсалвис дас Шагас
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ БРАЗИЛЬСКОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО НАЦИОНАЛИЗМА
Нет персонажа в бразильской политической истории, которого можно было бы смело назвать родоначальником прогрессивного (революционного) национализма: концепции, которая играла ключевую роль на первом этапе вооружённой борьбы против военной диктатуры, пришедшей к власти после свержения Жуана Гуларта в 1964 году.
Мы знаем, что во времена президентства националиста Жетулиу Варгаса, «вождь нации» позволял себе некоторые популистские выпады, попахивавшие «левым уклоном», но мы так же знаем, чем это всё закончилось – откровенно фашистским режимом «Нового Государства».
Мы знаем, что Люсилия Невес на протяжении всех 40-х годов двигала в массы популистский лево-националистический проект нового «жетулизма», который не нашёл особого отклика.
Мы так же знаем, что в 50-х годах ряд интеллектуалов из консервативного лагеря разрабатывали политические проекты, направленные на социальные преобразования Бразилии, которые включали в себя, в том числе, националистические концепции самого различного оттенка.
В тех же 50-х действовали «Парламентский Националистический Фронт» (Frente Parlamentar Nacionalista) и «Фронт Ноября» (Frente de Novembro), объединявшие под флагами «левого национализма» полицейских, офицеров, сержантов, членов Коммунистической Партии, активистов синдикатов и независимых коммунистов. Обе организации в отместку за сопротивление военному перевороту, были принудительно распущены диктатурой в 1964 году.
Тогда же, в конце 50-х годов, в Порту-Алегри активно работало «Националистическое Ядро» (Núcleo Nacionalista), буквально захватившее власть в северном квартале города – Пассо Д Арейя. Выступая за защиту национальных ценностей и суверенитета Бразилии, эта группа одновременно поддерживала борьбу с неграмотностью, нищетой, голодом, а так же осуществляла некоторые социальные программы, направленные на помощь неимущим.
Нужно заметить, что наиболее крупной популистской националистической партией того периода являлась «Бразильская Партия Трудящихся» («трабальисты»), к которой принадлежал и сам вице-президент (а после 61 – президент), бывший помощник Жетулиу Варгаса (вновь пришедшего к власти в 1951 году и вынужденного застрелиться под давлением правых в 1954), Жуан Гуларт.
Именно члены левого крыла трабальистов в преддверии переворота, формировали совместно с социалистами и коммунистами такие группы сопротивления, как «Grupo Compacto» (Компактная Группа), «Frente de Mobilização Popular Nacionalista» (Фронт Народной Националистической Мобилизации), «Frente de Libertação Nacional» (Фронт Национального Освобождения) и «Frente de Mobilização Popular» (Фронт Народной Мобилизации), требовавшие дальнейшего развития социальной революции и установления власти трудящихся.
Именно члены левого крыла трабальистов в преддверии переворота, формировали совместно с социалистами и коммунистами такие группы сопротивления, как «Grupo Compacto» (Компактная Группа), «Frente de Mobilização Popular Nacionalista» (Фронт Народной Националистической Мобилизации), «Frente de Libertação Nacional» (Фронт Национального Освобождения) и «Frente de Mobilização Popular» (Фронт Народной Мобилизации), требовавшие дальнейшего развития социальной революции и установления власти трудящихся.
Намерениям левых «трабальистов» активно противодействовало правое крыло, значительно влиявшее на самого Гуларта в конце 63 и начале 64 годов.
Весьма скоро на левом «трабальистском» фланге образовалась радикальная фракция, члены которой сами себя называли «национал-революционерами». Эти национал-революционеры группировались вокруг фигуры тогдашнего губернатора штата Риу-Гранди-ду-Суль Лионеля Бризолы, который, во время своего правления действовал крайне решительно даже для той эпохи, экспроприируя собственность иностранных корпораций в штате, а вырученные деньги пуская на обустройство фавелл, строительство школ для неимущих, обеспечив бесплатным образованием более 700 тысяч человек, и реализацию различных социальных программ. Подавляя перманентные попытки переворота со стороны буржуазии, Бризола последовательно выступал за социальную революцию, которая позволит даже самым бедным бразильцам участвовать в принятии основных государственных и региональных решений. Таким образом, деятельность Бризолы нашла отклик в различных кругах общества, некоторые из которых весьма прохладно относились к левонационалистическим теориям. Даже коммунисты оказали поддержку социальным начинаниям Бризолы.
Но как Бризола, - националист, яростно выступавший против коммунизма, - мог пользоваться поддержкой коммунистических групп? Стоит напомнить, что идеи бразильских националистов и коммунистов весьма близко стояли друг от друга, так как базировались на одной и той же платформе национал-этатизма.
Коммунисты, так же как и «трабальисты», и другие сектора левого лагеря, твёрдо стояли на позициях национал-этатизма, сохраняя при этом особенности своих политических концепций. И если для одних (националистов, синдикалистов, «трабальистов») построение независимого государства являлось конечной целью, то для других (коммунистов) – лишь переходной фазой, этапом буржуазно-демократической революции, предшествующей революции социалистической.
Стоит отметить так же, что большой отпечаток на обе политические культуры наложил кубинский революционный процесс, содействовавший их сближению. Переосмыслив опыт Кубы, и коммунисты, и левые «трабальисты», и националисты коренным образом изменили собственные стратегические концепции, пойдя навстречу друг другу. Ибо кубинская революция, начавшаяся изначально как мелкобуржуазная, сугубо национальная, в короткие сроки переросла в революцию социалистическую. Именно под воздействием Кубы в левом бразильском лагере утвердилась идея о вооружённой национальной революции, переходящей в революцию социалистическую.
Быстрый переход от национализма к социализму при полном отсутствии «партии авангарда» (т.е. Коммунистической Партии), не только привёл к реинкарнации теории перманентной революции, но и убедил коммунистов в возможности осуществления социалистической революции через национальную. Точно таким же образом, сердца националистов, под воздействием речей Кастро и Гевары, открылись для социалистических, и даже коммунистических концепций.
В этом контексте уже не слишком удивительным становится тот факт, что в дальнейшем «Революционная Марксистская Организация – Рабочая Политика» (Organização Revolucionária Marxista - Política Operária - POLOP) одним из своих ориентиров приняла национализм, в то время как бывший антикоммунист Лионель Бризола не только начал проповедовать антикапиталистические и социалистические взгляды, но и позже оказывал помощь коммунистическим группировкам, вставших на путь вооружённой борьбы с диктатурой в 1968 году.
Однако, было бы неправильно говорить о каком-то едином национал-революционном лагере. Говоря о бразильских «национал-революционерах», мы имеем в виду широкий спектр групп, принявших для себя такое самоназвание, концепции которых зачастую отличались друг от друга весьма радикально. Единственное, что роднит эти группы – общее сопротивление государственному перевороту 1964 года и пришедшей к власти военной диктатуре.
Тем не менее, учитывая плюрализм мнений, имелись персонажи, оказавшие значительное влияние на развитие левого или революционного бразильского национализма. Это, прежде всего, Мигель Арраес, тогдашний губернатор штата Пернамбуку, лидер «Крестьянских Лиг» (Ligas Camponesas) Франсиску Жулиан, и, естественно, наиболее колоритный апологет данной концепции, федеральный депутат и губернатор штата Риу-Гранди-ду-Суль Лионель Бризола.
 |
| Лионель Бризола |
Являясь яростным защитником национальных интересов, Лионель Бризола с 1958 года безраздельно правил в своём штате. Уже на второй год губернаторства, благодаря своей оригинальности, он получил известность по всей стране: после того, как транснациональная электрическая корпорация «Bond And Share» за долги отключила электропитание нескольких провинциальных городков, 13 мая 1959 губернатор распорядился экспроприировать собственность компании, выплатив в качестве компенсации один крузейро. Позднее он ещё не раз отметится выходками на грани фола: яростными выступлениями против программы «Союза Ради Прогресса», наглым отказом открыть секретный архив политической полиции DOPS агентам ЦРУ (он единственный из губернаторов, кто не сделал этого), последующим публичным сожжением архива…
Неудивительно поэтому, что Бризола, выдвинув свою кандидатуру в федеральные депутаты от штата Гуанабара, получил максимально возможное количество голосов – 269 тысяч.
20 октября 1961 года во время конференции в зале колледжа «Жулиу Кастильяс» в Порту-Алегри, на вопрос, как относятся революционные националисты к Холодной Войне, Бризола ответил, что
«…я стою среди тех, кто стремиться избежать язвы капитализма. И, более того, я стою среди тех, кто считает что, сталкиваясь с проблемами современного мира, которые мучают широкие массы, мы не можем избежать социалистического уклона в решении этих проблем».
Яростный радикал, он ещё с 1961 года выступал за агрессивное углубление социальных реформ, невзирая на противодействие буржуазного Конгресса. Бризола постоянно балансировал на грани законности. Поддерживая тогда ещё «мирный путь трансформации экономической и политической структуры государства», одновременно с этим губернатор выступал за разгон Конгресса, «ликвидацию старых лисов традиционной политики» и учреждение Народного Собрания, с представительством рабочих, крестьян, сержантов и офицеров-националистов.
Изначально отвергая примиренческий реформистский путь, Бризола с начала 60-х годов призывал народ к вооружению, так как экспроприация заводов и земель у крупных капиталистов неизменно вызовет реакцию с их стороны, к которой нужно быть предельно готовым.
В начале 1963 года Бризола совместно с губернатором штата Гояс Мауру Боржезом создаёт «Фронт Народной Мобилизации», предназначенный для противодействия нарастающей правой угрозе. В конце года, с накалом политической ситуации, губернатор провозглашает создание «Групп Одиннадцати» (Grupos de Onze) – массовой базы будущей революционной организации, эмбриона её вооружённого крыла. За три с половиной месяца в Бразилии удаётся сформировать более сорока тысяч «Групп Одиннадцати», которые, несмотря на свою численность, в дальнейшем не окажут практически никакого сопротивления правым.
Параллельно Бризола пытается импортировать революционно-националистические идеи в сельскую среду. В ходе дискуссии со своими наиболее верными соратниками – Арраесом и Жулианом, федеральный депутат призывает к созданию «Движения Безземельных Крестьян»» (Movimento dos Agricultores Sem Terra – MASTER). В короткие сроки депутаты Руй Рамус и Мильтон Серрес Родригес исполняют директивы лидера национал-революционного лагеря, сформировав структуру, которая пыталась организовать и обучить не только более 300 тысяч безземельных крестьян штата Риу-Гранди-ду-Суль, но и включить в свою орбиту множество националистически настроенных мелких землевладельцев. Бризола считал, что деятельность MASTER будет способствовать росту крестьянских восстаний внутри государства, усиливая революционную борьбу в провинции и морально укрепляя революционную политику в городах.
История MASTER не продлилась долго: изначально организованное при поддержке правительства штата, движение вскоре дискредитировало себя рядом насильственных действий (сжиганием ферм крупных землевладельцев, угоном скота, захватом земель), и, после проигрыша «трабальистами» выборов в 1962 году, было запрещено. По словам Паулу Шиллинга, национал-революционный лагерь в результате потерял немного: организация, утерявшая дисциплинированность и структурированность, никоим образом не была способна стать революционной платформой, на которой можно было бы выстроить сельские группы сопротивления диктатуре.
Таким образом, несмотря на широкую поддержку идей революционного национализма в обществе, Бризола не сумел использовать эту социальную базу для построения надёжной структуры сопротивления государственному перевороту.
Однако, влияние Бризолы не стоит недооценивать. Паулу Шиллинг свидетельствует:
«Основной вклад Бризолы в революционный процесс бразильского народа лежит в иной плоскости: информированность и политизация масс. С самого начала своей политической карьеры, в 1955 году, когда он являлся ещё мэром Порту-Алегри, Бризола привносил в официальную политику революционный фактор, значительно политизировав народ сначала в самом Риу-Гранди-ду-Суль, а затем и на национальном уровне: широкое использование радио для обращения к массам способствовало осознанию людьми подлинной реальности Бразилии».
Стоит отметить, что с приближением политического кризиса, вокруг Бризолы начинают группироваться даже те, кто ранее активно выступал против самого понятия революционного национализма. Так, «Главное Командование Трудящихся» (Comando Geral dos Trabalhadores), занимавшееся координацией синдикальной борьбы и ответственное за организацию крупнейших забастовок в период с 1961 по 1964, чью политическую линию определяла Коммунистическая Партия, было не в состоянии предложить адекватный ответ на требования истории.
Поддерживая реформы правительства, CGT одновременно усиливает свои связи вне пределов профсоюзного лагеря, налаживая отношения с многочисленными лево-националистическими армейскими и гражданскими организациями, заявляя о своей готовности в случае чего встать в один ряд вместе с ними для противодействия правому повороту. Таким образом, CGT принимает активнейшее участие в народных мобилизациях, стоявших выше классовых интересов. Уже в августе 61 года, в ходе первой попытки переворота, когда военными был отстранён президент Жаниу Куадрос, CGT оказывает поддержку действиям Бризолы, который, являясь ещё губернатором штата Риу-Гранди-ду-Суль, не только сыплет из радиостудии революционными лозунгами, но и не стесняется напрямую раздавать оружие населению. Известно, что различным политическим группам (в том числе и коммунистам) под подписку было роздано более ста тысяч стволов и множество боеприпасов к ним. После чего Бризола обратился с пламенной речью к народу:
«Единение народа и власти Риу-Гранди-ду-Суль является залогом успешного сопротивления. Я призываю всех свободных граждан: в каждом уголке штата вы должны организоваться, чтобы противостоять нависшей опасности. Превратим Дворец Пиратини в цитадель законности. Здесь уже находится полк «Бенту Гонсалвеш» и другие наши бригады. Приходите к дворцу правительства в знак солидарности. Мы все останемся здесь и будем сопротивляться до последней капли крови!»
Именно эти события августа-сентября 61 года, вполне имевшие потенциал перерасти в гражданскую войну, по мнению историка Жорже Феррейра, стали поворотным моментом в окончательном сближении революционных националистов и левого лагеря. Теоретически осознав близость своих взглядов, эти две культуры на практике объединились перед лицом общего врага. Более того: события близ правительственного дворца в Порту-Алегри, где вооружённые граждане восстали против военных министров, предотвратив переворот (в результате чего, вопреки желанию реакции, пост президента занял Жуан Гуларт), стали символическим актом, который продемонстрировал народу собственную силу, продемонстрировал, что массы способны активно участвовать в политической жизни страны, имеют право критиковать правительство и могут взять власть в свои собственные руки.
Интересно то, что, к 1964 году столь активное противодействие народа полностью выдохлось. Известно, что в ходе событий апреля-марта 64 военно-гражданская хунта не встретила практически никакого сопротивления своим действиям ни со стороны левых националистов, ни со стороны левых революционеров. Апатия и безразличие к судьбе страны привела к установлению в Бразилии военной диктатуры.
ГРУППЫ ОДИННАДЦАТИ
Обращаясь к теме революционного национализма, нельзя обойти стороной историю загадочной структуры «Групп одиннадцати товарищей» (Grupos de Onze companheiros – G-11), или, как их ещё называют, «Националистических Команд» (Comandos Nacionalistas), - которая стояла у истоков самой концепции вооружённой борьбы против диктатуры.
Выступая по радио 29 ноября 1963 года, в момент нарастающего политического напряжения в стране, Лионель Бризола распространяет свой «Манифест к народу Бразилии», в котором призывает к немедленной организации групп сопротивления:
«Президент Жетулиу Варгас в 1954 году решил умереть ради нас, бразильцев. Помня эту святую жертву, мы должны помнить так же и его последнее письмо к нам, гражданам страны. Бессмертный бразилец решил умереть, чтобы сегодня поднять нас на борьбу. Его послание требует от всех бразильских патриотов сегодня встать на борьбу против международного ограбления страны, ибо именно это является первопричиной глубокой несправедливости, нищеты, страданий, боли и других проблем, терзающих нашу Родину».
Бризола утверждал в своих многочисленных последующих радио-обращениях, что без подлинной свободы, прежде всего экономической, не будет подлинной социальной справедливости. Наоборот – идя на поводу у правых популистов, народ вместо свободы получит настоящее рабство, усиление власти олигархии и эксплуатации человека человеком. Время великого выбора пришло: «или быть с народом, или быть с антинародом; или быть патриотом, или, благодаря своему равнодушию и безразличию, оказаться в лагере предателей».
Бризола, помня пример народной мобилизации 1961 года, и на этот раз принял решение обратиться к гражданам страны для её же собственной защиты. Сама идея «Групп Одиннадцати» казалась губернатору весьма перспективной и понятной абсолютно всему народу:
«Нам послужит опыт, накопленный народом в деле организации футбольных команд /…/ Футбол сегодня – широко распространённый вид спорта, практикуемый без исключения всеми нашими людьми по всей стране, даже в самых далёких поселениях в амазонских джунглях. Всем известно, что футбольная команда состоит из одиннадцати игроков, каждый из которых имеет свои функции. Из этой среды выбирается капитан команды. Очевидно, что команда должна действовать скоординировано, и по отдельности каждый из её членов мало что значит на футбольном поле. Результат полностью зависит от действий всей команды. /…/ Теперь мы подошли к такому историческому этапу, когда опыт этого командного вида спорта должен сыграть свою положительную роль в деле организации оппозиции. /…/ Мы непременно должны думать и действовать скоординировано, организованные в команды, каждый со своими функциями и задачами. Один человек сегодня не значит ничего. Один человек сегодня не способен сделать ничего».
Окончательно встав на антикапиталистические позиции, Бризола в открытую признаёт необходимость социалистической революции в стране:
«Группы Одиннадцати Товарищей» непосредственно должны служить в качестве авангарда революционного движения, которое освободит страну от гнёта международного и олигархического капитала /…/ , и установит власть народа. G-11 должны действовать подобно «Красной Гвардии» времён социалистической революции в России, которая является примером для нас».
В этих же ночных посланиях, транслируемых каждую пятницу радиостанцией «Mayrink da Veiga», федеральный депутат Бризола распространял подробные инструкции и давал советы по организации групп. Этим он не ограничивался, рассылая прямо из Рио-де-Жанейро многочисленные письменные шифрованные директивы непосредственно руководителям сетей «Националистических Команд».
Существует много свидетельств весьма обширной структуры «Групп Одиннадцати». Например, Жорже Феррейра указывает, что из 40 тысяч сержантов и офицеров Риу-Гранди-ду-Суль, 22 тысячи являлись сторонниками Бризолы и, конечно же, многие из них входили в «Националистические Команды». Естественно, что не все участники G-11 являлись служащими армии, однако действительно, военные составляли значительную часть данной структуры.
Просматривая архивы времён установления диктатуры, мы можем подтвердить, что в штате действительно имелась обширная и разветвлённая сеть групп сопротивления. По свидетельству фермеров Жозе Томаса Буэну и Вивальдину Машаду де Меллу, только в округе Жаботикаба существовало 43 «Националистические Команды». Фермер Амильтон Максимиану подтверждает деятельность, по крайней мере, 16 «Групп одиннадцати» в округе Кебраду. В округе Сан-Жозе, согласно показаниям Жозимы Флорес Мафальды, имелось не менее 35 подобных групп. В Эспинью – 16; Потрейру Бониту – 22; Лажеаду ду Бурже – 39; а в Баррейру – более 30.
Подобную же деятельность по созданию «Групп одиннадцати» Бризола пытался развернуть и в Гуанабаре, где у него, депутата федерального собрания, были большие связи.
Документы архивов политической полиции действительно подтверждают мнение о весьма сложной структуре «Националистических Команд», которая часто изменялась по велению самого Лионеля Бризолы. Каждый член команды исполнял определённую функцию: командир, заместитель командира, казначей, секретарь, два ответственных за связь и мобилизацию (внутреннюю и внешнюю), политический комиссар, ответственный за радиосвязь, ответственный за транспорт, медик и т.д.
Предполагалось, что структура «Групп Одиннадцати» должна была представлять собой пирамиду. Командиры каждой из «Националистических Команд» формировали «Группу Одиннадцати» второго уровня (G-11-2). Командиры групп второго уровня формировали группы третьего уровня и т.д. Женщины должны были организовывать свои отдельные группы (по возможности) – иных разделений по классовой принадлежности/социальному положению/возрасту/расе Бризола не предусматривал. Единственное, на чём настаивал федеральный депутат и бывший губернатор, чтобы в целях повышения потенциала предпочтение для вербовки отдавалось несемейным гражданам, способным всю свою энергию бросить на предстоящую борьбу.
Являясь эмбрионами «Национал-Революционной Армии», «Группы Одиннадцати» должны были быть готовыми на применение насилия в случая попытки правых захватить власть. Важно заметить, что Бризола поначалу подчёркивал необходимость насилия только в виде реакции на возможное насилие правых. Однако позднее им был выпущен документ, излагавший стратегию и тактику плана общенационального восстания в городе и сельской местности, согласно которому насилие должно уже быть не оборонным, а наступательным.
В ходе этого наступления, Бризола рассчитывал одновременно заполучить как поддержку национальной мелкой буржуазии, изнывающей под гнётом крупного иностранного капитала, так и коммунистических сил, которые будут видеть восстание как буржуазно-демократическую революцию. Однако чуть позднее т.н. «Группа Спартака», являвшаяся частью «Националистических Команд» Порту-Алегри (Grupo Espártaco dos Comandos
Nacionalistas), выпустила яростное коммюнике, призывающее не рассчитывать на поддержку буржуазного класса:
«Она (буржуазия) не заслуживает никакого доверия, и, более того, буржуазия никогда не допустит перехода от освободительной к пролетарской революции. Главную роль в обоих исторических актах должен играть только пролетариат и народ. Без пролетариата невозможна никакая революция, невозможно изменение структуры государства. Без народа невозможно никакое установление демократии».
Позднее «Группа Спартака», превратившаяся фактически в отдельную левонационалистическую группировку, выпустила ещё один документ, критикующий позиции некоторых революционных националистов:
«Вместо того, чтобы бороться против капитализма, вы предлагаете бороться за более справедливую, более гуманную капиталистическую систему? Нет. Сам капитализм бесчеловечен, ибо без этого фактора он прекратит своё существование. Мы знаем, что такое конкуренция за доминирование на рынке. Сегодня, чтобы выдержать конкуренцию и преодолеть кризис, капиталист должен иметь мощный резервный фонд. Мы живём в эпоху спиральной инфляции, поэтому фонд должен пополняться и увеличиваться постоянно. Чтобы увеличить его работодатель обязан увеличить свою прибыль. Чтобы увеличить свою прибыль, он эксплуатирует рабочего ещё более жестоко. Таким образом, капитализм нельзя улучшить или сделать более гуманным».
Зная, что многие бразильские националисты ностальгируют по временам популиста Жетулиу Варгаса, которого за социальные порывы даже прозвали «отцом бедных», «Группа Спартака» атаковала и этот последний оплот мелкобуржуазности:
«Да, во времена Жетулиу жизнь была лучше, и он был диктатором; но во времена Жетулиу, в отличие от сегодняшнего дня, страну не раздирали столь мощные внешние и внутренние противоречия капитализма, противоречия между иностранным и национальным капиталом, противоречия между капиталом и трудом /…/ Если бы Варгас был жив и являлся президентом, он столкнулся бы с гораздо большими проблемами и неизменно пошёл бы по пути предательства народа. Потому что суть проблемы кроется в самой сути режима, а не в человеке».
С приближением переворота воинственность «Групп Одиннадцати» возрастала невероятно. В Рио-де-Жанейро поступали сотни телеграмм со всех концов страны, в которых лидеры G-11 открыто заявляли о своей готовности к предстоящему сражению. В некоторых местностях были открыты пункты для записи добровольцев в народную милицию защиты законности. Свою роль играло и то, что в структуру G-11 было вписано множество армейских офицеров и сержантов; дисциплинированных и имевших открытый доступ к оружию.
Переворот 1 апреля 1964 года не был столь неожиданным. «Группы Одиннадцати», усиленно готовившиеся к нему, были преисполнены решимости сражаться. Отличным примером является срочная телеграмма, посланная утром 1 числа Вальмиром Табордой, членом национал-революционного крыла «трабальистов», Эужениу Кастинье, руководителю сети G-11 в Пальмейра дас Миссан: «Жду выступления вашей структуры. Мы встретимся на поле боя». Массовый характер «Националистических Команд» в данном регионе был таков, что даже епископ и префект были обвинены в участии в G-11.
Уже 31 марта Бризола призвал сограждан на защиту штата от правой военщины. Начались акции саботажа, некоторые из которых (например, саботаж в автобусном парке рабочего квартала Кашоэринья) завершились весьма неудачно. И именно сейчас в оппозиционном лагере обнаружился ренегат: мэр Порту-Алегри Серену Шайзе, пытавшийся отговорить людей от дальнейшего сопротивления.
Провинциальные городки штата забурлили. На улицах многих населённых пунктов были установлены динамики, из которых раздавались призывы к неповиновению федеральной власти, перешедшей в руки военных. Неожиданно, все попытки мобилизации наткнулись на равнодушие граждан – не только в самом штате, но и по всей стране бразильцы не желали в открытую идти против путчистов.
Сама столица Риу-Гранди-ду-Суль, город Порту-Алегри, ставший символом и центром сопротивления, которое на национальном уровне было быстро подавлено, зажил интенсивной жизнью политического безумия. Тысячи людей высыпали на улицу в знак протеста против переворота, поддержанные некоторыми армейскими частями, командование над которыми осуществляли офицеры националисты. На протяжении двух дней в городе проходили массовые митинги, на которых революционные националисты и ораторы от Коммунистической Партии призывали народ к сопротивлению. Зная, что нынешний губернатор Ильдо Манегетти перешёл на сторону путчистов, подполковник Педру Мартинс Альварез призывает народ на штурм правительственного дворца Пиратини. И вновь мэр Шайзе становится тем, кому удаётся отговорить демонстрантов от этого акта.
1 и 2 апреля Порту-Алегри превращается в цитадель оппозиционных сил. Заручившись поддержкой некоторых офицеров Третьей Армии, Бризола создаёт оперативный совет спасения Родины, куда входят он сам и депутаты Вильсон Варгас и Жуан Карузо.
Вечером 2 числа стало окончательно ясно, что военный переворот увенчался успехом. Тогда же Серену Шайзе имеет неприятный телефонный разговор с бежавшим из города Бризолой, где вновь уговаривает того прекратить сопротивление. Присутствующий здесь подполковник Альварез, наставив револьвер на градоначальника, пригрозил убить его, если он продолжит свою паникёрскую деятельность. Однако, сопротивление, которое так усиленно готовили революционные националисты, оказалось пшиком. Группы сопротивления были разрознены, связь между ними отсутствовала. Это признал и сам Бризола.
План полного захвата Третьей Армии офицерами-националистами и ликвидации сторонников переворота в армейской среде так же не увенчался успехом: командующие просто перенесли свой штаб в безопасное место, недосягаемое для оппозиционеров, откуда принялись рассылать приказы, грозящие страшными карами не подчинившимся новому законному правительству.
Таким образом, сопротивление революционных националистов было подавлено. «Группы одиннадцати» не вступили в действие. Бризола через несколько недель покинул страну, бежав, вместе с целой ватагой соратников в Монтевидео, откуда планировал продолжать борьбу с военным правительством.
Провал наполеоновских планов по организации «Национал-Революционной Армии» заставил большинство оппозиционных режиму сил отказаться от тактики вооружённой борьбы, вернувшись к стратегии легальной политической работы. Однако, так думали далеко не все.
В течение нескольких недель после переворота, в различных частях Риу-Гранди-ду-Суль происходили тайные ночные совещания, на которых присутствовали бывшие бойцы G-11 и экс-офицеры, не оставившие ещё надежд на борьбу с новым режимом с помощью оружия. На одном из таких совещаний, состоявшемся недалеко от городка Граватаи, Жуан Карузо констатировал, что успешное контрнаступление на диктатуру полностью зависит от скорости, с которой оно будет организовано. Срок не позднее шести месяцев, выдвинутый Карузо, заставил многие радикальные группы коммунистов и националистов вновь вернуться к тактике вооружённой борьбы.
ОПЕРАЦИЯ «ЩЕГОЛ»
Несмотря на полное поражение, нанесённое военной диктатурой, революционные националисты не отказались от своего плана масштабного наступления.
Согласно внутреннему рапорту NBM 216, подготовленному политической полицией, несмотря на значительные внутренние чистки, в Третьей Армии по-прежнему имелась широкая прослойка революционно настроенных офицеров и сержантов. Кроме того, идеи Бризолы пользовались и незначительной поддержкой в среде военной полиции.
Все эти настроения поддерживались зарубежной деятельностью Бризолы, который таинственно пророчил новое восстание, центром которого станет штат Риу-Гранди-ду-Суль.
Уже в ноябре 1964 года в Порту-Алегри капитан Альфреду Риберу Даудт начинает планировать масштабную операцию, в которой должны были быть задействованы бойцы ВВС, Третьей Армии и военной полиции, а так же гражданские группы, которая была направлена на захват военно-воздушной базы в Каноасе, Порту-Алегри. Так же строились планы провокации бунта 18 и 19 Пехотных полков и уничтожение генерального штаба Третьей Армии.
Однако этот план был сорван: 26 ноября заговор был раскрыт, а участники его частью подверглись репрессиям, частью бежали в Уругвай.
Полиции удалось захватить многочисленные документы, исходя из которых можно представить себе масштаб несостоявшегося восстания. Захват базы ВВС вёл к дальнейшему использованию самолётов для бомбардировки различных целей, среди которых мы видим правительственный дворец и казармы 19 Пехотного полка, который в этот момент должен был быть брошен в атаку на полицейские участки и генеральный штаб. Таким образом, политическая и военная власть переходила в руки восставших, которые планировали развить дальнейшее наступление уже на национальном уровне.
Точная дата выступления в документах была не определена, но было понятно, что оно должно было начаться в ближайшие месяцы.
ВОССТАНИЕ ДЖЕФФЕРСОНА КАРДИМА
1964 год стал весьма неблагоприятным для национал-революционеров. Не менее двух раз правительству удалось разгромить масштабные повстанческие проекты националистической оппозиции. Совету, организованному в Монтевидео под руководством самого Бризолы, не удаётся преодолеть разрозненность и неорганизованность своих сил.
Но в начале 1965 года в Риу-Гранди-ду-Суль возникает новая подпольная сеть, поставившая своей целью борьбу против диктатуры. На этот раз, структура охватывает не только националистические, но и коммунистические круги, ярким представителем которых являлся Адамастор Бонилья, тесно связанный как с официальной Бразильской Коммунистической Партией, так и с маоистской Коммунистической Партией Бразилии.
Причём, что характерно, Бризола по-видимому не принимал значительного участия в деятельности данной структуры, хотя методы, применяемые ею, были в целом идентичны методам «Группы Одиннадцати». Рассматривая штат Риу-Гранди-ду-Суль как форпост для сражения с военной хунтой, повстанцы, придерживавшиеся кубинской стратегии, намеревались развернуть здесь, на участке границ с Уругваем и Парагваем, самую настоящую партизанскую войну, которая, после полного освобождения штата и установления здесь революционного правительства, должна быть экспортирована на всю территорию страны.
Восстание должно было начаться в ночь с 25 на 26 марта 1965 года синхронными атаками в трёх муниципалитетах: Кампу Нову, Трес-Пасус и Тененти-Портела. В этих городах должны были быть проведены акции по экспроприации оружия и финансовых средств, с одновременными нападениями на казармы военной полиции.
Незадолго до этой даты бывший сержант Альбери Виейра посетил регион будущего конфликта для того, чтобы наладить связи с военными, советниками, депутатами и префектами для поддержки революционной войны. В будущем, после своего ареста, Виейра станет надёжным агентом диктатуры в рядах революционного лагеря: на его совести смерти десятков революционеров (в том числе – и бывшего командующего «Вооружённым Революционным Авангардом» Онофре Пинту), пытавшихся в начале 70-х проникнуть в Бразилию с территории Аргентины для продолжения вооружённой борьбы против правительства.
 |
| Джефферсон Кардим |
Командовать герильей в Риу-Гранди-ду-Суль должен был Джефферсон Кардим де Аленкар Осориу: старый коммунист, который ещё в начале 60-х годов совместно с другими офицерами, попавшими под влияние Кубинской Революции, при помощи спецслужб Кастро организовал тайную сеть военно-политических ячеек под названием «Коммунистический Блок» для подготовки подпольной «Красной Армии» (Exército Vermelho). После военного переворота 1964 года, Кардим удалился в Уругвай, откуда продолжал укреплять свою структуру.
Его взгляды на «национализацию коммунизма» приведут к тому, что в 1966 году на платформе «Коммунистического Блока» будет создано вооружённое «Националистическое Революционное Движение» (Movimento Nacionalista Revolucionário).
Итак, бывший полковник Кардим, в сопровождении бывшего же сержанта Виейра и ещё одного военного Альсиндора Айреса, в ночь на 20 марта 1965 года на такси пересекли бразильско-уругвайскую границу с целью начать новую партизанскую войну против диктатуры. По плану, после того, как в Трес-Пасус ими будут атакованы первые объекты, повстанцы должны были передать через радиостанцию специальный пароль, который активизирует вооружённые группы в Порту-Алегри, Санта-Марии и Баже: ключевых городах Риу-Гранди-ду-Суль.
Под утро машина с повстанцами на борту прибыла в городок Ливраменту. Поймав здесь ещё одно такси, трое товарищей приехали в Санта-Мария, где Альсиндор остался для того, чтобы развернуть пропаганду для привлечения большего количества сторонников будущего предприятия.
Кардим и Альбери продолжили своё путешествие. Прибыв в Катуипе, они решили, что если и дальше «революционный поход» будет продолжаться на такси, деньги, предназначенные на организацию герильи, очень скоро кончатся.
Таким образом, позаимствовав автомобиль у одного из приятелей Альбери, Кардим и Виейра направились в Кампу Нову, где остановились в доме «Гринго», брата Альбери.
В этом городе был налажен контакт с профессором Вальдетом Антонио Дорнелесом, ответственным за вербовку и подготовку сторонников, которые будут используемы в ходе наступления на диктатуру.
Здесь к двум товарищам подоспело подкрепление: Альсиндор привёз двух человек из Санта-Марии, бывший сержант Фирму Чавез прибыл из Порту-Алегри с семью сторонниками, девятерых привёл сам Вальдет.
23 числа подготовка к выступлению активизировалась: был организован небольшой тренировочный лагерь, в котором в ускоренном порядке прошли обучение прибывшие добровольцы: ровно 18 человек. Вечером 24 марта по просьбе Кардима, Мануэлем Сильвейрой дус Сантусом и Педру де Кампусом Бонесом была организована агитационная акция в местной школе, где в этот момент проходил футбольный матч, привлёкший значительное количество зрителей. Кардим пытается привлечь в ряды партизан больше бойцов для революционного действия, которое должно начаться на следующий день.
В эту же ночь два революционера в сопровождении председателя городского совета Нельсона Антониу Бонеса явились в префекторию. Представившись армейскими офицерами, они попросили одолжить грузовик, имевшийся в распоряжении мэрии. Поклявшись, что машина будет возвращена утром, все трое укатили.
После тщательной рекогносцировки, отряд повстанцев направился в город Трес-Пасус, где было осуществлено нападение на штаб военной полиции и экспроприация всего имеющегося здесь оружия. После этого Кардим проводит атаку на местную радиостанцию. Из захваченной студии бывший полковник передаёт манифест к бразильскому народу, гласящий, что:
«1 - страна находится под властью диктатуры;
2 – страна полностью подчинена экономическим интересам США после издания Законов о Прибыли и Законов о Минералах;
3 – в стране отсутствуют свободные профсоюзы;
4 – в стране систематически нарушаются политические права народных представителей;
5 – в стране проведена аграрная реформа, служащая интересам только крупных латифундистов».
В конце сообщения сонные любители, поймавшие радио частоты в столь ранний час, узнали об учреждении «Вооружённых Сил Национального Освобождения» (Forças Armadas de Libertação Nacional – FALN).
Затем, при посредничестве сотрудника полиции Атину де Суза, повстанцы обменяли свой грузовик на другой, припаркованный на штраф-стоянке местного участка.
Исполнив свою миссию в Трес-Пасус, революционный отряд направился к Тененти-Портела, где так же был атакован и экспроприирован штаб Военной Полиции. Через полчаса после этого, ограбив местный банк, повстанцы направились на север, в сторону городка Итапиранга, где так же было осуществлено нападение на полицейское отделение.
Тем временем, узнав выступлении боевиков FALN, и опасаясь, что они направятся к Фос-ду-Игуасу, где сорвут церемонию открытия нового моста Амсаде через реку Парана, в которой должны были принять участие президенты Бразилии и Парагвая, военные мобилизовали 5 пехотную дивизию, которая была брошена на поиск партизан при поддержке самолётов ВВС и отделения воздушно-десантной дивизии.
Примерно в 11:15 утра 27 марта 1965 года в регионе Санта-Люсия, муниципалитет Капитан Леонидас Маркес, Кардим услышал шум приближающихся армейских автомобилей. Предполагая, что победоносный бой поднимет дух его солдат, а так же всего повстанческого движения, он принимает решение организовать засаду. Бойцы FALN расположились в кюветах по обеим сторонам дороги, сразу же после поворота. При приближении головного автомобиля, Кардим яростно машет рукой – нападение началось. После первых же выстрелов армейский взвод кидается на землю и открывает ответный огонь. Сержант Карлус Архемиро Камаргу падает замертво, поражённый пулями повстанцев.
Но своими революционными действиями бойцам Кардима не удалось вызвать всеобщее восстание, на которое они возлагали все свои надежды. Небольшая группа мужчин, бродившая по сельве в ожидании народного мятежа, вскоре была локализована и арестована. Это было ещё одним поражением бразильской оппозиции. Арест участников FALN, безразличие населения и демонстрация мощного репрессивного аппарата государства окончательно деморализовали Бризолу и его национал-революционеров, фактически с этого момента отказавшихся от продолжения тактики вооружённой борьбы с правительством.
Лишь через год возникнет и приступит к действию «Националистическое Революционное Движение» - последняя попытка «старых» революционных националистов продолжить наступательную инициативу. Пережив фиаско, тем не менее, именно эта группа послужит основой, на которой позднее будут выстроены многочисленные революционные структуры конца 60-х годов. И в первую очередь – «Народный Революционный Авангард»: одна из мощнейших, наряду с «Национал-Освободительным Действием» Маригеллы, группа городских герильерос Бразилии.
