Окончательный выбор вооружённой борьбы, сделанный «Красными Бригадами» в период с 1971-73 гг., был проанализирован социологом Сабино Акуавива, профессором Университета Тренто.
Момент, когда было решено взять в руки оружие.
Полем битвы была избрана промышленная зона, «треугольник» Милан-Турин-Генуя: именно здесь бригадисти будут пробовать свои силы, делать свои первые шаги как сражающаяся партия, исполнять первые акции против государственной власти. Чуть позже, военная зона расширится, включив в себя Венето, Падую, Местре, Порто Маргера, Эмилию. Ну и конечно, Рим и Тоскану.
"Чтобы добиться успеха, - говорит Сабино Акуавива, - партизаны должны пройти различные стадии борьбы".
Первый этап – комбатанты ещё разобщены, логистическая структура не налажена должным образом, акции не имеют особого размаха, а власти без особых усилий могут уничтожить подрывную структуру. Его сменяет второй этап, когда организация уже более твёрдо стоит на ногах и полиции уже сложнее бороться с её действиями. Третий этап – переход к обширной борьбе, что порождает ответные репрессии государства: десятки, если не сотни комбатантов убиты или томятся в тюрьме, власти имеют шанс полностью уничтожить структуру. Последний этап борьбы включает в себя уже процесс уничтожение партизанами государственного аппарата – на этой фазе развития, власти уже практически не способны уничтожить организацию.
В соответствии с этапами борьбы, и организация имеет 4 фазы развития. Первый: организация крайне слаба и лишена всякой структуризации. Второй: структуризации как таковой по-прежнему не имеется, однако организация уже более мощная. Третий этап: создана чёткая и жёсткая структура, однако ещё не хватает сил для успешного сражения с Государством на равных. На четвёртом этапе, структура и мощь организации уже не позволяют Государству её уничтожить.
«Техника партизанской войны не поддаётся жёсткой классификации, - утверждает Акуавива, - На самом деле, городская герилья, сельская герилья, смешанная герилья – все эти концепции никогда не были чётко определены».
«Красные Бригады» использовали «смешанную технику» партизанской войны, вопреки, например, «Вооружённым Пролетарским Ячейкам» (NAP), которые годы спустя, сделав ставку только на «традиционные» методы городской герильи, не добились практически ничего.
Для бригадисти выбор территории, где можно установить базы поддержки, не был случаен, но являлся только результатом тщательного исследования. Сельские фермы (такие как Пьянело Валь Тидоне, Тортона, Акуи Терме и т.д.), согласно Акуавива, трансформировались в «красные базы» не просто так. Например, Ле Ланге является областью, с крайне удобным географическим расположением: она находится аккурат внутри промышленного треугольника – главной территории действий «Красных Бригад». База поддержки, расположенная здесь, позволяла бригадисти очень оперативно вносить тактические изменения в свою деятельность, в соответствии с необходимостью момента.
«С одной стороны, - говорит социолог, - это давало возможность с лёгкостью исполнять городские операции, а с другой – с той же лёгкостью переходить к классической сельской герилье. Короче говоря, Ле Ланге – очень хороший район, поскольку «пригородные» промышленные районы здесь сталкиваются с сельскохозяйственными территориями, где, собственно, и родилось само понятие герильи. В Италии в сельских районах, в отличие от Азии или Латинской Америки, не имеется особых социальных структур и классов, на которые обычно и опирается сельская герилья: наши сельские зоны либо необитаемы, либо мало населены, или же населены полубуржуазными элементами, вроде зажиточных фермеров. Поэтому развитие сельской герильи здесь может быть успешным лишь из пригородных зон или непосредственно из самого города».
Но и выбор больших урбанистических центров не был случаен: выдвигались очень жёсткие требования, одним из которых, - наиболее важным, - была возможность в дальнейшем вербовать молодых сторонников, потенциальных комбатантов. Районами, считавшимися наиболее благоприятными для деятельности, «Красные Бригады» рассматривали кварталы, где было велико присутствие иммигрантов с юга страны, где в людях всё ещё сохранялся определённый психологический тип, позволявший вовлечь их в вооружённое движение. Рабочие районы, располагавшиеся близ крупных индустриальных предприятий, так же рассматривались как потенциальная зона деятельности для вербовки новых солдат.
Относительная близость трёх больших промышленных городов, более-менее большое количество потенциальных боевиков и весьма большое количество «красных баз» в этой зоне, дали возможность боевикам «Красных Бригад» осуществлять успешную «междугородную» герилью.
Партизаны, которые хотели несколькими годами позже развивать работу NAP, установили свою базу поддержки исключительно наобум – например, база в откровенно буржуазном столичном районе Париоли, с самого начала имела весьма мутные перспективы развития.
Акуавива уточняет: «Бригадисти действовали более расчётливо. Их «красные базы» в промышленных пригородах Турина или в южной зоне Милана, где проживало 50 или 70 процентов иммигрантов с юга страны, где существовала особая антибуржуазная социально-культурная ситуация, имели большие перспективы и громадный потенциал развития».
Структура организации была довольно сложна. Изначально, «стратегическое руководство» вырабатывало определённую «политическую линию», которой следовало держаться определённый период времени. Военной деятельностью «колонн» организации заведовал «исполнительный комитет», составлявшийся из трёх человек, которые непосредственно контактировали с ответственными лицами логистической структуры и руководством «колонн». Нужно заметить, что внутренняя структура «Красных Бригад» мало чем отличается от подобных же структур, действовавших в Третьем Мире. Та же сложная иерархия и жёсткая вертикаль, не оставлявшая места для самоорганизации или какой-либо инициативы.
Подготовка к вооружённой борьбе, громкие операции.
В течение нескольких лет «Красные Бригады» действовали в полнейшей тайне, и лишь в 1974 году организация публично заявила о себе, похитив в Генуе судью Сосси. «Сосси был механизмом рекламы, - говорит Акуавива, - для того, чтобы одномоментно дать знать о себе всей стране. Бригадисти не могли официально использовать радио или телевидение, но они заставили СМИ говорить о себе. Это похищение являлось эффективным инструментом для того, чтобы заявить о себе, как о революционной вооружённой организации. В последующем, они определили три типа похищений: первый – это похищение с целью добычи финансовых средств, второй – запугивание противника, и третий – вооружённая пропаганда».
«Промашка» - так бригадисти назовут расстрел двух активистов неофашистского «Итальянского Социального Движения» (MSI) в Падуе. Социолог поясняет: «Логика партизанской войны требует, чтобы противник убивал первым. Таким образом, партизан выступает в качестве человека, вынужденного прибегать к насилию для самозащиты. Однако, если первым убивает партизан, это не промашка: это большая тактическая ошибка».
Когда в стране увеличивается напряжение в преддверии предстоящих выборов, «Красные Бригады» заметно активизируют свои действия. «Они фашисты!», «Провокаторы!», «Сознательные или бессознательные слуги режима!» - вновь и вновь повторяют активисты из легального левого лагеря, стремясь дать объяснение саботажной политике бригадисти, совершенно не принимая во внимание тот факт, что в Турине и Милане различными товарищами были проведены десятки расследований с целью уличения бригадисти в связях с фашистами или режимом, и ни одно из этих расследований не увенчалось успехом.
Внепарламентские группы левых употребляют более мягкие эпитеты: «Красные Бригады» - наши товарищи, которые делают ошибку.
Однако же, выбор времени для действия, согласно объяснениям социолога, был более чем удачен.
«Выборы привлекают большое внимание общественности к околополитическим фактам, поэтому любое действие будет иметь большой резонанс, ибо людям в этот период интересно всё то, что крутится вокруг политики. Поэтому, акции бригадисти не были электоральной или антиэлекторальной операцией, не были содействием какой-либо политической силе. Только акциями пропаганды, исполненными в удачный момент политической напряжённости»
Тот факт, что громкие действия с применением вооружённого насилия, подчас оставляли общество в большом недоумении, видимо не слишком беспокоил «Красные Бригады», по крайней мере – на первых этапах развития вооружённой борьбы. Кажется, бригадисти совершенно не беспокоились о том создававшемся разрыве, который отделял сражающуюся партию от народных масс. Акуавива говорит: «Первой целью «Красных Бригад» являлось привлечение как можно большего числа симпатизантов. Конечно, так называемые «умеренные» им были не нужны. Они стремились завоевать сердца тех рабочих и студентов, крутившихся внутри внепарламентского левого лагеря, которые внутренне были уже готовы к вооружённой борьбе, и ждали лишь повода, чтобы взяться за оружие. Таким образом, отчуждение от Коммунистической Партии Италии и союзных ей организаций, что можно было бы назвать отчуждением от «традиционной» марксистской среды, для «Красных Бригад» ничего не значило. Важным фактом для них было то, что их первые вооружённые действия могут привлечь сто, двести или триста новых членов из внепарламентской среды.
Расчёт был оправдан – конечно, не триста, но сотню симпатизантов, стремившихся взять в руки оружие, они привлекли. Нужно понять, что рекрутинг новых активистов на начальном этапе был первейшей целью бригадисти. Ибо, только тогда, когда «Красные Бригады» достигли определённого числа членов, они могли позволить себе выстроить жёсткую структуру сражающейся партии, разделённую на военный и политический сектора, и начать правильно строить диалектические отношения между организацией и рабочими массами. Тогда, конечно, бригадисти должны были в корне изменить свою стратегию».
Эволюция вооружённой борьбы, партизанского действия «Красных Бригад», должна была включать следующие моменты: период психологической, культурной и технической подготовки, предшествующий первым экспроприациям для обеспечения экономическими ресурсами. Затем следовали «рекламные» акции (вооружённая пропаганда) и формирование «твёрдого ядра» сражающейся партии. После чего начиналась работа по привлечению достаточного количества новых членов, необходимых для реализации тактического военного минимума: нападений на военные казармы и полицейские участки, захват пленных и оружия. Игнорирование тех или иных этапов, «перепрыгивание» было исключено. «В Боливии, - вспоминает Акуавива, - Че Гевара потерпел поражение лишь потому, что он слишком поторопился: герилья ELN не имела надёжной социальной базы».
Развитие герильи
Решающим фактором в развитие герильи, «Красные Бригады» рассматривали борьбу против информационных органов Государства – СМИ. «На первом этапе, - подчёркивает Акуавива, - средства массовой информации проявляют большой интерес к герилье, широко освещая действия партизан, способствуя тем самым её развитию. Однако на последующих этапах, когда непосредственно возникает опасность для существования и полноценного функционирования государства, средства массовой информации наоборот – замалчивают факты действия герильерос. Поэтому «Красные Бригады» ещё в начале своей деятельности, вырабатывая долгосрочный план войны, осознавали необходимость борьбы с информационными структурами, подчинёнными властям».
В этом контексте, большое значение имели собственные средства донесения информации до общества. Причём, наиболее важным фактором здесь являлся язык. «Это больше, чем конъектурный вопрос – это вопрос стратегический. Язык, метод подачи информации, должен быть различным, потому что «Красные Бригады» должны были обращаться к обществу в целом, к различным социальным слоям, а не только к «традиционному» пролетариату. Необходимо было тактично обращаться к населению, привыкшему получать информацию из официальных СМИ».
Риск вызвать своими действиями реакцию с правой стороны или же со стороны военных, вызвать государственный переворот, не был так уж иллюзорен. Однако, как утверждает социолог, это был «рассчитанный» риск: «В этом действительно была опасность. Но, в соответствии с их логикой, априори рассматривающей Государство как аппарат насилия, переход властей от скрытой формы насилия и репрессий к открытой, являлся позитивным фактором.
По логике «Красных Бригад», которая весьма отличалась от логики внепарламентского левого лагеря, риск вызвать военный переворот был приемлем: если бы это произошло, общество и, в первую очередь, идеологически близкие слои осознали бы, что система гораздо более жестока, чем им кажется сейчас. Таким образом, репрессии или военный переворот сняли бы пелену с глаз многих и многих деятелей из левого лагеря.
Кроме того, бригадисти осознавали и стратегические возможности, которые несёт за собой переворот: если в момент удара со стороны правых сил, организация уже достигла определённого высокого уровня развития, другие коллективы (самого различного толка), противостоящие военному перевороту, но не имеющие столь мощных структур, будут вынуждены группироваться в своей борьбе вокруг единственной силы, способной осуществлять организованное сопротивление: имею ввиду, конечно же, «Красные Бригады».
Серия неудач, тяжёлых потерь, эффективных операций карабинеров, собственных ошибок и внутренних расколов не позволила «Красным Бригадам» приблизиться к заключительной фазе партизанской войны. Однако, не будем отрицать, действия бригадисти, направленные на «изматывание» сил Государства и «вооружённую пропаганду», вследствие разумно организованной структуры и жизнеспособной стратегии, могли бы продолжаться бесконечно долго. И лишь международные события, связанные с крушением социалистического лагеря, окончанием Холодной войны и охлаждением внимания общества к политическим вопросам, являлись подлинными факторами, прекратившими войну «Красных Бригад» в Италии.
